Живопись Николая Константиновича Рериха
Горы, как символ восхождения духа изображали уже много веков назад. Утонченная китайская культура, в значительной степени вдохновленная образом священных гор, даже само начертание понятия «дух» связывала с начертанием слова «гора». Движимый стремлением отождествлять себя с Природой, стать единым с ней, древний китайский художник, «Мастер гор», умел передать в своих пейзажах и основные принципы строения Универсума, и нечто от его вечно ускользающей, неуловимой тайны. Этой же причастностью к вселенской гармонии и тайне дышат Гималайские этюды Николая Рериха (1874-1947). Русского художника, которого в ХХ веке назвали Мастером гор, несравненным и непревзойденным.
Почти треть его громадного художественного наследия, насчитывающего свыше семи тысяч работ, так или иначе связаны с темой гор и около тысячи произведений образуют самую обширную его серию Гималайских этюдов, большая часть которой составляет основу коллекции живописи Музея имени Н.К. Рериха в городе Москве.
Написанные в 1937-1947 годы, в последнее десятилетие жизни Мастера, в пору все возрастающей творческой активности, Гималайские этюды сконцентрировали в себе плоды исканий и нахождений художника, призванного своим творчеством наметить путь искусства будущего. Того большого и подлинного искусства, которое в истории человечества всегда было мощным двигателем эволюции его духа. Того искусства, которое в античности служило целям катарсиса – очищения разума, просветления самого инстинкта жизни. В средневековье учило прозревать «умными очами» мир горний, мир Истины. В эпоху Возрождения напоминало человеку о его божественном происхождении, высоком его предназначении. В новое время вдохновляло на «творчество жизни», на ее (и прежде всего себя) преображение. Того искусства, которое в наступающую эпоху принимает на себя роль непосредственного проводника Света, становится самым действенным средством приобщения к миру Высшему, к красоте дальних миров, населяющих беспредельную Вселенную.
Зная, что это таинственное свойство проводить, а значит, и излучать свет, сообщает картине цвет, Н.К. Рерих утверждал: «Через цвет звучит приказ будущего. Все серое, черное и мрачно-туманное уже достаточно затемняло человеческое сознание. Каждый должен снова подумать о ярких оттенках, которые всегда знаменуют эпоху Возрождения». Обращаясь к Природе, к сурово-величавой красоте Гималаев, он пишет: «Каждая гамма красок создает какое-то могущественное настроение, могущество света! Люди, имеющие перед собой все могущественные цвета божественного неба и земли, они пытаются ослепить себя, лишь бы не допустить сужденную им радость».
Изображая феерически красочный мир горной державы, где «кристаллы высот» в лучах восходящего или угасающего солнца переливаются самыми разнообразными, тончайшими оттенками цветового спектра, художник находит в своей живописи соответствия этим «могущественным цветам божественного неба и земли» и насыщает свои полотна светом до такой степени, что краски Гималайских этюдов светятся даже в темноте. Это мастерство поражает настолько, что вокруг Гималайских этюдов сложилась легенда, будто бы секрет рериховской живописи заключается в том, что художник пользовался какими-то особыми красками. Безусловно, качества красок имеют немаловажное значение при создании картины, однако профессионалам хорошо известно, что далеко не всегда краска становится цветом. Ведь она принадлежит миру плотной, грубой материи, тогда как цвет относится к явлениям духовным.
Дать жизнь цвету, найти такую гармонию сочетаемых красок, чтобы их взаимные вибрации не только усилили звучание каждой из них, но и наполнили цвет внутренним свечением, заставили его загореться, способен лишь художник, обладающий редким даром синтеза. Того синтеза, в котором сам Н.К. Рерих видел не что иное, как «конденсацию всех добрых возможностей».
Гималайские этюды, как и большинство картин Рериха, написаны темперой, дающей ту воздушность и звучность тонов, которая, по его словам, дала и свободу технике. Виртуозно используя все возможности и преимущества этой древней, достаточно сложной техники темперной живописи, художник обогащает ее приемами, подобными тем, что применялись старыми венецианскими мастерами в масляной живописи. И это позволяет ему добиться особой глубины цвета, эффект бесконечно просвечивающих слоев, мерцающего, пульсирующего света. Краски же он употреблял обычно французские или английские сухие, в порошке, которые, обретая чистоту тона от воздействия связующего вещества, сам замешивал на различных клеях и смолах.
В своих колористических поисках Рерих синтезировал опыт художественных школ и направлений, которые отличает та «тонкая декоративность», что «украшает жизнь вне веков и условностей». Это были прежде всего достижения западноевропейских живописцев 15-16 веков, ярославских иконописцев 17 века и мастеров центральноазиатского искусства, древние памятники которого он исследовал во время легендарной Центрально-Азиатской экспедиции 1923-1928 годов. В частности, памятники Восточного Туркестана, где, как отмечал Рерих, пещерные молельни буддийских монастырей были ярко и бодро расписаны художниками, проявившими высокое декоративное чутье.
Говоря о феномене Гималайских этюдов и живописи Н.К.Рериха в целом, о таком ее свойстве, как светоносность, «сверхъестественное» (по выражению английского художественного критика Б. Конлана) свечение цвета, нельзя не коснуться фактора, который остается пока за рамками традиционного подхода к произведениям искусства. Однако без внимания к личным качествам творца, к наслоениям его психической энергии на его творениях трудно определить их истинное значение, оценить по достоинству характер их воздействия. Особая световая атмосфера в залах с полотнами Рериха отмечалась уже не раз, но многие ли осознают, что это «облако Света», которое их окружает, соткано из тончайших и чистейших духовных эманаций художника. Из излучений ауры человека, отдавшего всего себя на служение людям, миру, его эволюции.
Только такой художник смог воспеть надмирный покой и торжественность красоты Гималаев, хранящих сокровенную обитель Великих Учителей человечества, священных гор, которые несут на своих снежных высотах частицы дальних миров, зовущих и вдохновляющих на неустанный труд восхождения духа, заповеданный человеку от начала времен.
И.И. Мейч (из буклетов Центра-Музея им. Н.К. Рериха)
О картинах Н.К. Рериха
Какими прекрасными образами наполнил Гуру пространство, и в каких прекрасных полотнах частично были запечатлены эти образы в плотных, земных формах. Говорю: частично, ибо семь с лишним тысяч картин, оставленных им миру, представляют собою только малую долю того, что создал он своей мыслью. Правильно названы его полотна идеограммами, то есть картинами, ярко включающими в себе определенные идеи, четко запечатленные в красках, в изумительно гармоничном их сочетании. Скажу больше: полотна его представляют собою кристаллы сгущенного Света, которым насыщены творения его рук. Внешняя форма картины, видимая земным глазом, наполнена внутренним невидимым содержанием, Светом сгущенным, который неотделим от картины и который мощно воздействует на того, кто на нее смотрит. И если сознание позволяет и достаточно чутко, то это воздействие очень сильно и длительно. Выражаясь языком современности, художественные произведения Гуру являются контейнерами Света, собранного им силою его творческой мощи в его изумительных полотнах. Многие замечали, что светятся краски на картинах его. Параграф 713 (МАЙ) «Воинам Шамбалы».