Выписки из писем Е.И. Рерих
Конечно, совершенно невозможно понимать значение жертвы или распятия Христа, как
это понимается некоторыми сознаниями. Смысл ее в том, что Хp., желая показать
силу духа над физической матеpией, пpинял чашу подвига и запечатлел своею кpовью
Завет, пpинесенный Им – «нет больше любви той, как если кто положит душу за
дpуги своя». В «Агни Йоги» в параграфе 8 сказано: «Можно указать, почему Учителя
Знания стpадали, уходя с Земли. Конечно, это стpадание сознательное и
добpовольное. Как хозяин наполняет до кpаев чашу, так Учитель хочет запечатлеть
последний знак Завета».
Так если великий пример и подвиг Его зажег пламя в сердцах наших, и мы исполняем
Завет Его, то можно сказать, что Он не напрасно пострадал, и принятая Им Чаша,
именно, запечатлела Завет. Но если мы будем воображать, что, что бы мы ни
делали, какие бы преступления не совершали, но пролитая кровь Христа навсегда
спасла нас от власти дьявола, то, истинно, мы будем этими самыми дьяволами!
Никто не может спасти другого. Лишь собственными усилиями подымается дух в
сужденные прекрасные миры. «Вера без дел мертва есть».
Все великие Учителя называются Спасителями Мира, ибо снова и снова Они указывают
нам Путь Света, но помочь и охранить нас Они могут лишь, поскольку мы сами
принимаем Заботы Их о нас. Весь Космос зиждется на законе взаимодействий или
взаимоотношений и там, где нет ответа, там нет и следствия. Так и Христос не мог
совершать чудес там, где не было веры в Него, не было устремления духа навстречу
Его целебному лучу.
Таинство Великой Жертвы имеет начало в древнейших мистериях. При последнем
посвящении неофиту вручалась чаша, наполненная гранатным соком
(символизировавшим кровь), приняв ее, он выливал содержимое на все четыре
стороны, в знак своей готовности принести душу и тело на служение миру, т. е.
пострадать за Истину. Так и Христос хотел утвердить этот символ среди своих
учеников для закрепления памяти о подвиге и завете в грядущих поколениях. Но
никакое механическое причащение не может спасти души наши, ибо – «вера без дел
мертва есть».
Помню мою беседу о Жертве Христа с одной миссионеркой, которая при этом била
себя в грудь и истерически выкрикивала, что она знает, что Христос пострадал за
нее и тем спас ее от вечных мучений. На что я ответила ей: «Вы ошибаетесь,
Христос пострадал не за вас, но из-за вас».
Для меня нет ничего кощунственнее, как представление Всемилосердного Бога-Отца,
приносящего в жертву Своего Единородного и Единосущного Сына за грехи людей Им
же Самим, по Писанию, сотворенных! Это напоминает того Аккадийского правителя,
который заклал в жертву своего сына, чтобы избежать последствий своих грехов.
Древняя история зарекордировала и заклеймила такое каннибальское выражение
отцовства. Возможно ли, чтобы в позднейшие времена такой тип отцовской любви мог
быть возвеличен до статуса Божественности? Каждый, истинно любящий, земной отец
или земная мать с радостью пожертвуют собой ради спасения сына. Неужели же
Божественный Отец морально ниже Им же сотворенных людей?!
Жертвою добровольною или самопожертвованием держится Мир. Чаша самопожертвования
в Мирах Высших сверкает всеми огнями радости несказуемой, и лишь на нашем плане,
плане испытаний и скорби, чаша эта полна горечи и яда. Дух, осознавший радость
самоотвержения, есть высшая Красота. Красота и Самопожертвование лежат в
основании Бытия.
- Вы спрашиваете, как понять потрясающий пример предательства Иуды? Но мы знаем
оккультный закон, что Свет притягивает тьму, и потому чем ярче Свет, тем глубже
тьма. Так на всех великих путях неизбежна встреча с приспешниками тьмы, с
предателями разной степени, они, как тень, сопутствуют Источнику Света. Именно
(сама) ненависть темных привязывает их к предмету ненависти. Конечно, в самом
Иуде таились возможности такого предательства, потому и сила темная
воспользовалась им и ненавистью первосвященников и фарисеев, как орудиями для
проведения своего преступного умысла. Потому Иуду можно рассматривать и как
выразителя коллективного предательства.
- Ваше определение Бога правильно. Именно, нужно показать, что понятие Бога
покрывает собою все – «в нем мы движемся и имеем бытие». Если существует понятие
Беспредельности, то, конечно, Бог есть эта Беспредельность, потому всякие
суждения о Нем, неизбежно, будут лишь ограничениями Его. Мы можем лишь в
глубоком благоговении, в высшей радости сердца преклониться перед этою
Несказуемой Мощью и Красотою и ликующим духом устремиться к этой Тайне из Тайн
великой Беспредельности. Истинно, путь приближения к Богу есть путь
беспредельный.
- Вы пишете, что в «Чаше Востока» указывается, что не следует рисковать своею
жизнью для спасения ближнего. К сожалению, не могу найти сейчас этого места, но,
вероятно, это утверждение было сделано в связи с каким либо определенным
случаем.
На основании даваемого нам Учения Жизни скажу, что во всем должна быть проявлена
соизмеримость или, иначе говоря, целесообразность, которая царит во всей
Вселенной. Все должно быть принято с точки зрения общего блага или пользы всему
человечеству.
Представим себе, что человек, несущий ответственность за судьбу целой страны и
народа (правитель или главнокомандующий) бросается спасать человека (часто
недостойного) и при этом сам погибает. Будет ли такой поступок соизмерим или
целесообразен? Можно ли положить на весы судьбу всей страны против жизни одного
человека или даже многих? Но, конечно, сентиментальность, которая сама никогда
не пожертвует собою, первая будет кричать, что во всех случаях человек, не
рассуждая, должен жертвовать собою.
Вспоминается рассказанный мне случай. В одной американской школе учитель
предложил на обсуждение следующую тему: Один фабрикант и большой благотворитель
шел по дороге, впереди него, заплетаясь ногами, передвигался пьяный нищий, из-за
поворота неожиданно вывернулся автомобиль и смял пьяницу. Вопрос заключался в
том - должен ли был фабрикант броситься спасать нищего и рисковать при этом
жизнью или же он был прав, воздержавшись от возможности самоубийства?
Учитель-американец утверждал, что фабрикант, несший на себе ответственность за
существование множества рабочих, поступил правильно, охранив свою жизнь. Но в
обществе поднялась буря негодования и утверждалось, что человек не должен
рассуждать, но обязан жертвовать собою ради ближнего (при этом забывая, что сами
они ежедневно распинают всячески своего ближнего). Но, конечно, подобные
сознания еще не вышли из приготовительного класса и не могут понять, что каждая
жертва должна быть осмыслена, иначе кроме зла ничего не получится. Часто так
называемые добрые поступки с более высокого плана являются несправедливостью.
Даже мудрость народа говорит: «Иная доброта хуже воровства». Разве не случается,
что в неведении нашем мы часто готовы облагодетельствовать дурных людей за счет
более достойных? Разве не лучшие просветительные дела подвергаются насмешкам и
поношениям? Разве не лучшие деяния изгоняются людьми? Но эти же люди будут
умиляться над спасенным пьяницей, забывая, что часто цена, заплаченная за это,
облагодетельствовала бы целую страну или даже страны.
Потому скажем, человек должен везде, где может, помогать своему ближнему, но
рисковать своею жизнью он может в том случае, если он не несет большой
ответственности. Было бы великой несоизмеримостью и тяжкой утратой для всего
человечества, если бы люди, несущие благо всему человечеству, безрассудно
рисковали своею жизнью. Но если мы будем говорить массам, то мы должны сказать,
что человек всегда и во всем должен спешить на помощь своему ближнему. Истинно,
герой тот, кто рискует жизнью ради спасения своего ближнего. Но риски и жертвы
эти бывают различны. И сколь велика жертва врача или ученого исследователя,
самоотверженно работающего над страшными разрушительными веществами для того,
чтобы найти облегчающее средство от губительных заболеваний, но об этих
сознательных мучениках и благодетелях человечества редко когда вспоминают.